Китоврасъ (kitowras) wrote,
Китоврасъ
kitowras

Category:

Как большевики с крестьянами воевали

Наиболее крупной частью общества, хранившей традиционный образ жизни и соответственно традиционные ценности было крестьянство, составлявшее по некоторым оценкам до 80% населения страны. Именно по нему большевики и нанесли главный удар, начав принудительную коллективизацию.
Как всегда ссылки при переставки из ворда не сохранились.

В трудах современных исторических публицистов и некоторых историков, ставящих своей целью оправдание действий сталинского режима, в качестве наиболее важного аспекта коллективизации выдвигается аспект экономический – повышение производства товарного хлеба. Так известный современный историк М.И. Мельтюхов пишет – «Осуществление форсированной индустриализации зависело от стабильного снабжения населения продовольствием, что требовало государственной монополии не только на хлебном рынке, но и во всем сельском хозяйстве. Эту проблему была призвана решить начавшаяся в 1929 году коллективизация, которая резко подняла товарность сельского хозяйства за счет снижения жизненного уровня в деревне» .
Вот так вот – за счет снижения жизненного уровня. Ниже мы увидим, чего стоят утверждения о «стабильном снабжении населения продовольствием» и что скрывается за словами «снижение жизненного уровня в деревне».
Тотальное наступление на крестьянство началось с того, что состоявшийся 10 – 17 ноября 1929 года Пленум ЦК ВКП(б) принял решение о переходе к политике «ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации». Конкретные механизмы этого реализации этого решения выработала созданная 5 декабря того же года комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по председательством наркома земледелия Я.А. Яковлева (Эпштейна).
Комиссия выработала следующие рекомендации:
«Во-первых, проводить в районах сплошной коллективизации на основе постановлений сельских сходов и местных съездов Советов экспроприацию всех средств производства раскулаченных крестьянских хозяйств и их передачу в неделимый фонд колхозов.
Во-вторых, высылать и выселять по постановлению сельских сходов и сельсоветов тех, крестьян, которые будут оказывать активное сопротивление установлению новых порядков.
В третьих, включать в состав колхозов как рабочую силу и без предоставления избирательного права, тех раскулаченных крестьян, которые согласны подчиниться и добровольно исполнять обязанности членов колхоза» .
В этом постановлении сразу же обращает на себя внимание превалирование идеологических критериев над экономическими. Репрессиям должны были подвергнуться не только кулаки, но и все, кто оказывал сопротивление установлению новых порядков. Между тем, для «сознательных» кулаков, готовых содействовать коллективизации, оставалась возможность выполнять обязанности членов колхоза без права голоса.
Другой важный аспект – это то, что коллективизация в партийном документе выступает лишь средством борьбы с кулаками, которые по количеству производимого ими товарного зерна в 1926/27 гг. более чем в три раза превышали колхозы. Т.е. коллективизация на первых порах должна была привести к снижению количества товарного зерна и сельхозпродукции в стране. ( Так это или нет, мы увидим ниже).
Сельские коммунисты (которых к 1929 году было 340 тыс. человек на 25 миллионов крестьянских дворов) не пользовались доверием партийного руководства. Для осуществления программы коллективизации на село были направлены значительные силы партийных кадров и городов. После ХV съезда партии на временную и постоянную работу в деревню было направлено 11 тысяч партработников, После ноябрьского пленума 1929 года в деревню было командировано еще 27 тысяч партийцев (их называли «25-тысячники»), которым предстояло стать председателями новообразованных колхозов. В течение 1930 года в сельскую местность сроком на несколько месяцев было направлено около 180 тысяч городских коммунистов и «сознательных рабочих» .
Примечательно, что начали свою деятельность адепты колхозного строя даже не с раскулачиваний, а с борьбы против религии. Как отмечает современный коммунистический историк «они видели в религиозности крестьян проявление диких суеверий и старались направить верующих на «путь истинный», закрывая церкви, мечети или иные помещения религиозного культа. Чтобы доказать нелепость религии, командированные горожане нередко издевались над верой людей, снимая кресты с церквей или совершая иные кощунства» .
Хотя экономические критерии кулака были достаточно точно сформулированы в постановлении ЦК, партийные эмиссары в деревне руководствовались не, сколько экономическим положением крестьянина, сколько его идеологической ориентацией. Для крестьян, не отвечающих формальным определениям кулака, но не согласных с политикой коллективизации даже был придуман специальный термин – «подкулачник» или «кулацкий пособник», к которым применялись те же самые меры, что и к кулакам.
Коллективизация велась ударными темпами. Так если к началу 1929 года уровень коллективизации составлял 7,6%, то к 20 февраля 1930 года этот показатель достиг уровня 50%.
Как выглядел этот процесс на местах? Рассмотрим свидетельства очевидцев:
«Собрали собрание. Без всякого разъяснения стали говорить, что обязательно сейчас подписывайтесь в колхоз все до одного. Но крестьянин ничего не знает и думает – а куда буду писаться? Так и не стали подписываться. Начали устращивать оружием, но все-таки подписываться никто не стал, потому что никто не знает куда. Тогда председатель сельсовета, тут же был секретарь райкома и еще один партиец начал грозить: «Кто не пойдет в колхоз, того поставим к реке и пулеметом перестреляем» и затем стали голосовать за колхоз; но говорили не так – «кто против колхоза», а «кто против советской власти». Конечно, против советской власти никто не пойдет» . Вот так действовали коммунисты на селе – обманом и угрозами. Можно согласиться с советским исследователем Ю.В. Емельяновым, что командированные в деревню коммунисты чувствовали себя «как белые колонизаторы, оказавшиеся в краях, населенных дикарями».
Нельзя сказать, чтобы крестьянство пассивно терпело такие издевательства над собой. Оказавшись на грани гибели, крестьяне брались за оружие в отчаянной попытке если не отвратить от себя беду, то хоть умереть с честью. «В вооруженных восстаниях участвовали тысячи человек. Так, в Сибирском крае только с января по март 1930 года было зарегистрировано 65 массовых крестьянских выступлений. В Средне-Волжском крае в течении года произошло 718 групповых и массовых выступлений крестьян, в Центрально-Черноземной области – 1170» .
Вопреки идеологическим установкам коммунистов в массовых выступлениях почти повсеместно принимали участие середняцкие и бедняцкие слои. В защите своего традиционного уклада жизни крестьянство было едино, что вызывало крайнюю обеспокоенность партийцев: «Меня крайне беспокоит то обстоятельство, что во время этих выступлении мы фактически остались с очень тонким слоем деревенского актива, а батрацкой и бедняцкой массы, которая должна была быть нашей опорой, не видели, они стояли в лучшем случае в стороне, а во многих местах даже в первых рядах всех событий» - писал ответственный партработник Украинской ССР .
Восстания подавлялись с предельной жестокостью – для борьбы с ними создавались специальные отряды партработников, привлекались части ОГПУ и даже Красной Армии. Участники восстаний арестовывались и подвергались заключению.
Нельзя сказать, чтобы крестьянское сопротивление было бессмысленным. Напуганное масштабами «всесоюзной Жакерии», советское руководство сделало «шаг назад» - 2 марта 1930 года в «Правде» появилась статья И.Сталина «Головокружения от успехов», где осуждались наиболее одиозные действия властей на местах. Темпы коллективизации замедлились более половины уже созданных колхозов с треском развались – уже к первому мая 1930 года уровень коллективизации снизился до 23,4%. Но уступка со стороны власти была не более чем тактическим ходом, с ноября 1930 года партия перешла в новое наступление на крестьянство и уже к середине 1931 года уровень коллективизации вновь составил 52,7%, а через год - достиг отметки 62,6%.
Какое количество крестьян подверглось репрессиям в эти годы? В исторической литературе и около-исторической публицистике называются разные цифры. Предельной величиной можно считать обозначенную А.И. Солженицыным в «Архипелаг ГУЛАГ» численность репрессированных в ходе коллективизации в 15 миллионов человек. Однако, автор в своем труде не привел каких-либо статистических или документальных данных в подтверждение своих расчетов.
Более обоснованные цифры приводит в своем исследовании профессор В.Н.Земсков. По его данным в 1930-1931 гг. на спецпоселение было отправлено 381 173 семьи общей численностью 1 803 392 человека , а за 1932 – 1940к ним прибавилось еще 2 176 000 человек . Таким образом, общее число репрессированных составило около 4-х миллионов человек. В реальности эта цифра была еще больше, так как в ней не учтены раскулаченные по третьей категории – отправленные на спецпоселение в границах своей области или края, а также число умерших в дороге в ссылку. Т.е можно говорить примерно о 5 – 6 миллионах крестьян пострадавших в ходе коллективизации. Много это или мало? Согласно результатам переписи 1926 года сельское население СССР составляло 120 713 801 миллиона человек. Поскольку не все, кто живет на селе, являются крестьянами, мы можем оценить численность советского крестьянства примерно в 100 миллионов человек. Согласно нашим подсчетам (конечно весьма приблизительным) в ходе коллективизации репрессиям подвергся каждый двадцатый крестьянин. При этом, нужно учесть, что главный удар был нанесен по наиболее хозяйственным, трудолюбивым, образованным крестьянам – именно своим трудом добивались уровня благосостояния, позволявшего записать их в «кулаки».
Уровень же профессиональной подготовки в области сельского хозяйства новоявленных руководителей колхозов был, мягко говоря, весьма низким:
«Я выросла в городе и не имела ни малейшего понятия о сельском хозяйстве. Всей душой преданная советской власти, я быстро продвинулась и заняла высокое место в райкоме, как крупный партийный работник. Последней весной в райком пришла жалоба, что крестьяне одного села отказываются выезжать в поле и засевать землю. Меня послали выяснить это дело и наладить посев. Я приехала из города как представитель власти, созвала крестьян и спросила:
- В чем дело? Почему не засеваете поля?
- Нет посевного, - слышу.
- Покажите мне амбары.
Открыли ворота сараев. Гляжу – горы мешков.
- А это что? – спрашиваю.
- Пшено.
- Завтра чуть свет вывезти его отсюда в поле и посеять! – прозвучала моя команда.
Мужики усмехнулись, переглянулись между собой:
- Ладно. Сказано – сделано! – весело откликнулся кто-то. – За работу ребята!
Я торжествовала: послушались, видно, голос у меня внушительный!
Подписав бумаги о выдаче пшена крестьянам, я спокойно легла спать. Проснулась я поздно, позавтракала и пошла к амбарам узнать: работают ли? А в сарае уже пусто, вывезено все под метелочку. К вечеру назначаю опять собрание. Народ сходится веселый, подвыпивший, где-то гармонь играет, частушки поют. «Почему гуляют?» - недоумеваю я. Наконец пришли мужики, смеются.
- Ну как, пшено посеяли? – спрашиваю.
- Все в порядке! – отвечают. – Распорядитесь, завтра что сеять?
- А что у вас во втором амбаре?
- Мука! Давайте завтра ее сеять! – хохочет пьяный мужик.
- Не смейтесь, - говорю, - муку не сеют!
- Почему не сеют? Раз сегодня кашу посеяли, значит завтра и муку сеять будем.
Меня как обухом по голове ударило:
- Как кашу сеяли? Да разве пшено – каша?
- А Вы думали – посевное? Ободранное зерно – это каша, а вы распорядились ее в землю сеять….» . Автор намерено не стал сокращать столь большую цитату, чтобы читатель хоть на миг мог себе представить, что происходило тогда в деревне. Помимо трагического курьеза с засеванием каши (трагического потому что для автора воспоминаний он кончился арестом по обвинению во вредительстве), данный отрывок хорошо показывает психологию коммуниста по отношению к крестьянам. Обратите внимание на момент, когда автор воспоминаний впервые почувствовала неладное – это появление в деревне веселья. Вопреки бравурным лозунгам «жить стало лучше, жить стало веселее» для коммуниста веселие крестьян – сигнал тревожный.
А теперь попробуем ответить на вопрос – могла ли политика коллективизации достигнуть тех экономических целей, которые декларировались при ее начале? Напомним, что в результате коллективизации были ликвидированы кулацкие хозяйства, поставлявшие в 1929 году товарного хлеба больше чем колхозы, на спецпоселение были высланы наиболее компетентные и трудолюбивые крестьяне, новые хозяйства возглавили «идейно-подкованные», но мало что понимающие в сельском производстве коммунисты-25-тысячники. Могли ли эти меры дать прирост сельскохозяйственной продукции? Любой здравомыслящий человек ответит на это - конечно, нет.
Положение усугубил и еще один фактор – не желая отдавать свой скот в общее хозяйство, крестьяне начали массово забивать его, что приводило к общему сокращению продовольственного фонда страны. Писатель Олег Волков вспоминал о тех временах: «По деревням мужики, таясь друг от друга, торопливо и бестолково резали свой скот. Без нужды и расчета, а так – все равно, мол отберут или взыщут за него. Ели мясо до отвала, как еще никогда в крестьянском обиходе не доводилось. Впрок не солили, не надеясь жить дальше. Иной, поддавшись поветрию, резал кормилицу семьи – единственную буренку, с превеликими трудами выращенную породистую телку. Были как в угаре или ожидании страшного суда» .
В цифрах это выглядело следующим образом: «Только в январе и феврале 1930 года было забито 14 миллионов голов крупного рогатого скота. За 1928 – 1934 годы поголовье лошадей в стране уменьшилось с 32 миллионов до 15,5 миллионов, крупного рогатого скота – с 60 миллионов до 33,5 миллиона, свиней – с 22 до 11,5 миллиона, овец с 97,3 миллиона до 32,9 миллиона» .
Не смотря на громкие лозунге о «железном коне, который придет на смену крестьянской лошадке» коллективизация не была обеспечена развитием сельскохозяйственной техники. Так, в 1932 году сельское хозяйство было обеспечено машинами только на 19%, а МТС обслуживали лишь 34% колхозов . Да и там, где они были посевные площади также сокращались. «Побывав в своей деревне, я и сам убедился, что реальная жизнь крестьян стала труднее, люди молчаливее, разговорить даже с детства знакомого мужика удается не сразу и непременно только с глазу на глаз. Из деревни осенью забирали по обязательным поставкам столько, что оставалось на прожиток очень немного. Я видел, что хутора «свели», всех сселили в деревню, а дальние поля хуторян зарастали кустарником. Несмотря на появление МТС с тракторами, засевать и обрабатывать прежний клин не успевали и тем более не успевали убирать урожай» - вспоминал о середине 30-х годов вице-адмирал Б.Ф. Петров .
В результате экономическим итогом коллективизации стало снижение производства сельскохозяйственной продукции в стране, что при росте городского населения не могло не привести к трудностям с обеспечением продовольствием. Новая система хозяйствования оказалась куда менее эффективна, чем прежняя. А само проведение коллективизации привело к обвальному снижению производства продуктов и как следствие к голоду начала 30-х годов.
Этот голод не был признан государственной статистикой, и поэтому некоторые историки-сталинисты по сию пору оспаривают его масштабы. По оценкам демографов, основанных на сравнении результатов переписей населения 1926 и 1939 годов, число погибших от голода в 1932 – 1933 гг. составило от 4,5 до 5,5 миллионов человек . Столь страшных потерь населения в мирное время страна еще не знала. Вот что кроется за эвфемизмом историков – «снижение жизненного уровня крестьян».
Впрочем, может быть горожане стали жить лучше? Мы помним, что современные историки-сталинисты считают, что целью коллективизации было стабильное обеспечение городов продовольствием и повышение производства товарного хлеба. Реальность показывает, что обе эти задачи не были решены – коллективизация спровоцировала общее уменьшение производства сельхозпродукции, в городах пришлось ввести карточную систему (это в мирное-то время), которую отменили лишь в 1934 году. Но и после отмены карточек «сталинское изобилие» наступило лишь в городах, отнесенных к первой категории снабжения (а их было очень немного). В других местах с продуктами было гораздо хуже.
Вот, к примеру, данные о снабжении продовольствием авиационного завода №126 в Комсомольске-на-Амуре – т.е. одного из важнейших промышленных объектов второй пятилетки:
«Белого хлеба не было вовсе. Потребность в черном хлебе составляла 25 тонн/сутки, а выпекалось лишь 16 – 18, что вело к образованию огромных очередей. Поражает список продуктов, о которых заводчане в июле только вспоминали: макарон не было в продаже с 1 марта, свежей рыбы – с 1 июня (и это в городе стоящем на полноводной реке!!!! – А.М.), сахара с 10 июня, «и не известно когда будет». Относительно муки и молока имеются только сведения, что их в продаже нет, без указания как давно» .
Вопреки заявлением советских пропагандистов, что коллективизация покончила с угрозой голода от неурожаев, неурожай 1936 – 1937 гг. спровоцировал очередные продовольственные трудности:
«С 1-го января 1937 года у нас в городе исчезли из магазинов продукты и мука, а также овес и ячмень, но мы с этим положением миримся, трудности надо пережить, а вот по отношению хлеба – это кошмар. Для того, чтобы получить 2 килограмма хлеба, нужно с 9 часов вечера стоять в очереди около хлебного магазина и ждать до 7 часов утра, пока он откроется, и тогда с большим усилием можем получить 2 килограмма хлеба. Если ты приедешь в 4 часа утра к любому хлебному магазину, то около них стоит очередь» – писал М.И. Калинину житель города Новозыбков Западной области .
«…хлеб продают в малом количестве, так что большая половина населения остается ежедневно без хлеба. Очереди ежедневно увеличиваются и в ожидании хлеба стоят круглые сутки и, если какой гражданин вздумает получить хлеб сегодня, то он его получит на 2 дня позже. И такое явление имеется в ряде районов Азово-Черноморского края» - вторит ему секретарь городского совета с юга России .
Помимо проблем с обеспечением поставки хлеба в города, возникли проблемы и с импортом зерна за рубеж, что являлось важным источником финансирования индустриализации. Американский историк Глеб Бараев, проанализировал объемы советского хлебного экспорта, на основании цифр, опубликованных в сборниках «Внешняя торговля СССР»:
(по годам в тысячах тонн)
1930_ 4.846
1931_ 5.183
1932_ 1.763
1933_ 1.686
1934___771
1935_ 1.519
1936___322
1937_ 1.278
1938_ 2.100
1939___300
1940_ 1.200
Таким образом, можно отметить, что даже после рекордного для советского колхозного хозяйства урожая 1937 года, объемы хлебного экспорта были более чем в два раза ниже, таковых в 1930-м году, когда за границу вывозился хлеб, заготовленный накануне коллективизации. В дальнейшем, не смотря на расширение технической оснащенности сельского хозяйства, расширение пахотных земель за счет целинных земель и т.д. СССР оказался не в состоянии обеспечить себя продовольствием и с 1960-х годов выступал на мировом рынке уже как один из крупных импортеров зерна. Такова была экономическая «эффективность» колхозного строя.
Между тем, ни И. Сталин, ни другие представители высшего партийного руководства не считали коллективизацию своей неудачей. Напротив – рассматривали ее как одно из крупнейших достижений. Разгадка кроется в том, что социальный смысл произошедших преобразований был для узкого руководства гораздо значимее и важнее экономического. Превращение крестьянства из «класса мелкобуржуазных собственников» в коллективных трудящихся на земле – это было главным. Вместо хранителей традиционных ценностей и традиционного уклада жизни появлялся новый слой общества уже с советским укладом и советскими ценностями. Конечно, изменения в массовом сознании не могли произойти столь быстро, но с марксисткой точки зрения, сфера массового сознания лишь «надстройка» над экономическим базисом, а раз базис изменен, то и изменение ценностных установок было делом времени.
Коллективизация крестьянства являлась обязательным условием строительства нового общества. Не случайно в постановлении VII съезда Советов СССР, которое послужило основание для разработки новой конституции подчеркивалось – «Коллективизированное более чем на 75% крестьянство превратилось в многомиллионную организованную массу» . Сталин называл эту «организованную массу» «совершенно новым крестьянством» принципиально отличного по своей мотивации и по своему положению от прежнего.
Tags: история
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 27 comments

Recent Posts from This Journal