О дисциплине:
Наконец, заметив молодого лейтенанта*, показавшегося из-за грот-мачты,
он подошел к нему и, вытягиваясь во фронт и отдавая по форме честь, спросил:
- Можно ли видеть капитана?
- Отпустите руку, пожалуйста, и стойте вольно. Я не корпусная крыса! -
проговорил смеясь лейтенант и в ответ не приложил руки к козырьку, а, по
обычаю моряков, снял фуражку и раскланялся. - Капитан только что был
наверху. Он, верно, у себя в каюте! Идите туда! - любезно сказал моряк.
(Cтанюкович)
Кто-то заколотил в дверь, Хорнблоуэр схватил бумаги и плюхнулся на стул — не дай Бог увидят, что он с волнением ожидает отплытия.
— Войдите, — рявкнул он. В дверь просунулось перепуганное личико — то был Лонгли, племянник Джерарда, он впервые выходил в море.
— Мистер Буш говорит, только что кончили загружать припасы, сэр, — выговорил он тонким голосом.
Хорнблоуэр, силясь не улыбнуться, с ледяным безразличием созерцал перепуганного мальца.
— Очень хорошо, — проворчал он и уткнулся в бумаги.
— Да, сэр, — после секундного колебания сказал мальчик, закрывая дверь.
— Мистер Лонгли! — взревел Хорнблоуэр.
Детское лицо, еще более напуганное, снова возникло в двери.
— Заходите, юноша, — сказал Хорнблоуэр сурово. — Заходите и встаньте смирно. Что вы сказали последним?
— Э... сэр... я сказал... мистер Буш...
— Ничего подобного. Что вы сказали последним?
Детское лицо сморщилось от натуги и тут же разгладилось — Лонгли понял, о чем его спрашивают.
— Я сказал «да, сэр», — произнес он фальцетом.
— А что должны были сказать?
— «Есть, сэр».
— Верно, очень хорошо.
— Есть, сэр.
Разница культур или разница в отношении к дисциплине? По моему разумению, скорее второе, причем, именно на флоте. Сложно представить, чтобы в Императорской гвардии или даже армии произошла бы подобная сцена при представлении нижнего чина офицеру.....
Телесные наказания.
Тут интересно. И Хорнблауэр и командир "Коршуна" - гуманисты. И телесных наказаний не любят. Но....
- Господа! Я попросил вас, чтобы откровенно высказать перед вами мои
взгляды на отношения к матросам. Я считаю всякие телесные наказания
позорящими человеческое достоинство и унижающими людей, которые к ним
прибегают, и полагаю... даже более... уверен, что ни дисциплина, ни морской
дух нисколько не пострадают, если мы не будем пользоваться правом наказывать
людей подобным образом... Я знаю по опыту... Я три года был старшим офицером
и ни разу никого не наказал и - честью заверяю вас, господа, - трудно было
найти лучшую команду... Русский матрос - золото... Он смел, самоотвержен,
вынослив и за малейшую любовь отплачивает сторицей... Докажем же, господа,
своим примером, что с нашими матросами не нужны ни линьки, ни розги, ни
побои... Вопрос об отмене телесных наказаний уже рассматривается в нашем
ведомстве... Благодаря настояниям нашего генерал-адмирала в скором времени
выйдет и закон, но пока офицеры еще пользуются правом телесного наказания...
Так откажемся, господа, теперь же от этого права, и пусть на "Коршуне" не
будет ни одного позорно наказанного... Согласны ли, господа офицеры?
(Это Станюкович)
Десять дней тяжелого труда, постоянной муштры, неусыпного надзора, суровости, смягченной добродушием — все это пошло матросам на пользу. Три дня назад Хорнблоуэр вынужден был пятерых выпороть. Он с каменным лицом выстоял экзекуцию, хотя от свиста девятихвостой кошки у него сжималось внутри.
Одному из наказанных — старому матросу, который подзабыл, чему его учили, и нуждался в напоминании — это, возможно, будет в некотором роде наукой, четырех остальных исполосованные спины не научат ничему. Хорошими моряками им не стать, обычные скоты, которых скотское обращение по крайней мере не сделает хуже. Пусть на их примере самые своенравные поймут, чем чревато непослушание — люди необразованные усваивают лишь то, что видели своими глазами. Лекарство это сильнодействующие, тут важно не пересолить, однако и слишком малая доза может не подействовать. Беглый взгляд со шканцев убеждал Хорнблоуэра, что отмерено было в аккурат.
(А это уже Форрестер)
Конечно, тут полвека разницы, но кошки в британском флоте отменили много позже, чем в русском. Вообще, проблема телесных наказаний и мордобоя в армии столь раздутая в революционной, а особенно в советской пропаганде, не являлась в России особенно острой по сравнению с другими странами. Русский солдат или матрос был бит не более, чем его коллеги в других цивилизованных странах. Но отношение к порке и мордобою сформировалось разное. Для англосаксов - это неизбежное зло в армии, вызванное спецификой. Оно существует в настоящем и будет в будущем -
— Вы, молодой человек, находитесь во власти заблуждения, весьма распространенного среди штатских людей. Вы полагаете, что человек, который выше вас по чину, не может, как вы выразились, "заниматься рукоприкладством". В условиях гражданской жизни — несомненно. Ну, например, если бы вы вздумали повздорить в театре или магазине. На гражданке у меня не больше прав ударить вас, чем у вас ударить меня. Но ведь на службе все совсем не так...
Не вставая со стула, капитан обернулся и указал на стоящие у стены книжные полки.
— Вот законы, по которым протекает сейчас ваша жизнь. Вы можете тщательно просмотреть эти книги, каждую статью, любое имевшее место судебное расследование. И вы нигде, абсолютно нигде не найдете утверждения, что человек, который выше вас по чину, не имеет права "заниматься рукоприкладством". Видите ли, Хендрик, я могу сломать вам челюсть... и буду отвечать только перед вышестоящим офицером. Но перед вами я никакой ответственности не несу. Я даже могу совершить более тяжелый поступок. Бывают обстоятельства, при которых офицер не только имеет право, но просто обязан убить офицера ниже чином или солдата без промедления и, возможно, даже без предупреждения. И он не будет наказан. Например, чтобы пресечь опасное малодушие, трусость перед лицом врага.
Капитан хлопнул ладонью по столу.
— Теперь о жезлах. У них двойное предназначение. Во-первых, они отличают человека, облеченного властью. Во-вторых, с их помощью мы рассчитываем всегда держать вас в состоянии первой готовности. Конечно, иногда вы можете испытывать боль, но в большинстве случаев они абсолютно безвредны. Но зато они экономят тысячи слов. Обычный вариант: утренний подъем. Если представить, что капрал должен долго и настойчиво на словах убеждать вас встать с кроватки и пойти завтракать... Это просто невозможно. А с помощью жезла он легко добивается необходимого результата...
(это уже Хайнлайн "Старшиптрупс")
В русской культурной традиции оказалось больше гуманизма, в европейской - больше рационализма. Но итог к 10-м годам ХХ века получился примерно одинаковый. Правда, потом у нас начался совдеп и в итоге все стало много хуже.
3. Об авторах...
Чувствуется, что хотя Форрестер тщательно изучил эпоху, очень много работал с документами и мемуарами (особенно это заметно в поздних книгах о Хорнблауэре), но сам под парусами по морям не плавал. У Станюковича напротив, описание именно морской части идет с натуры, на личном опыте, почему и получается особенно красиво и достоверно....
А.