Сначала были его статьи, его журнал, фотографии и великолепные чертежи, потом - общение на интернет-форумах и, наконец, несколько личных встреч.
Что запомнилось:
Во-первых, редкая для наших военных историков доброжелательность, открытость и не заносчивость. Будучи "гуру", "грандом", печатающимся автором, Михаил Николаевич запросто общался с кем угодно - и с профессионалом, и с зубастым молодым исследователем, и с простым дилетантом, любителем истории. Он всегда был вежлив и прост. В интернете его порой ругали и даже травили, он никогда в споре не переходил на личности, и никогда не оскорблял оппонента. Он запросто отвечал на самые глупые вопросы, вежливо выслушивал дилетантские построения, и при необходимости разбивал их в прах двумя тремя доводами. А часто - просто советовал посмотреть такие-то и такие-то материалы, после чего оппоненту ничего не оставалось делать, как переосмыслить свои тезисы.
Во-вторых, этот подход к людям был не случаен. Таким же был Михаил Николаевич и в своих исследованиях. Для него всегда люди прошлого были важнее железок и механизмов, и именно поэтому его статьи и книги были такими интересными. Он пытался понять историю через понимание людей прошлого - инженеров, генералов, политиков. Не то чтобы у него не было собственного взгляда или концепции, но он всегда готов был отодвинуть свои конструкции на второй план перед людьми прошлого. Они были важнее. Вызывавший потом критику тезис - "если нам кажется, что люди тогда принимали ошибочные решения, - это значит, что мы слишком мало о них знаем", был выражением кредо - история - это люди, и понимание людей, ключ к ее пониманию.
Последующие историки находят в его книгах и статьях фактические ошибки - и это нормально, у кого их нет, но редко кто из них видит прошлое, так как видел его Михаил Николаевич Свирин.
Царствие Небесное и Светлая память....
А.